Законник. - Страница 38

Смотрелось оно потрясающе — серебристый поясок, стягивающий платье, выгодно подчеркивал размеры и форму груди, а отсутствие кринолина давало возможность оценить красоту бедер и узость талии…

— Великолепно выглядите, ваше высочество! — искренне выдохнул Варис.

Дико посмотрев на него, принцесса скрипнула зубами, быстрым шагом прошла к зеркалу, висящему в оконном проеме, оглядела себя с ног до головы и зарычала: — Адиль! В следующий раз я тебя запорю…

— Простите, ваше высочество! — виновато отозвалась наперсница. — Ночью прошел дождь, и черное платье просто не успело высохнуть…

— Меня не интересуют твои отговорки! — воскликнула принцесса. — Ты понимаешь, что в таком виде в Кошмар не ходят?

— Понимаю! — виновато пробормотала Адиль. — Этого больше не повторится…

— Ну, смотри. Я тебя предупредила… — раздраженно фыркнула принцесса, подобрала подол, и, выглянув в окно, слегка побледнела: над крышей конюшни алел краешек восходящего солнца!

Сообразив, что она действительно опаздывает, принцесса побледнела, и чуть ли не бегом устремилась к лестнице. Варис, естественно, рванул следом…

…В этот раз на дорогу до Кошмара ушло вдвое меньше времени, чем обычно: принцесса шарахалась от каждого из попадающихся на пути зеркал и все ускоряла и ускоряла шаг. Однако к моменту, когда они пересекли двор и добрались до дверей тюрьмы, обращенных к королевскому дворцу, снова вспомнила про свое платье:

— Варис, как ты думаешь, я успею вернуться и переодеться?

Кулак отрицательно помотал головой:

— Мне кажется, что это будет ошибкой. Вы и так уже опоздали больше, чем на час. Если мэтр Джиэро доложит его величеству, то у вас будут крупные неприятности…

— Будут… — горько выдохнула принцесса. И застонала…

— Не расстраивайтесь, ваше высочество! Платье смотрится просто замечательно! Думаю, что увидев вас в нем, мэтр Джиэро тут же забудет про ваше опоздание…

Услышав последние слова Кулака, принцесса вспыхнула, прикрыла ладонями вырез на груди, затравленно посмотрела на мрачные стены королевской тюрьмы и вжала голову в плечи:

— Только этого мне и не хватало…

Узнать, что именно испугало Илзе, Варис не успел — в этот момент жутко заскрипела открывающаяся дверь, а потом из-за нее высунулась помятая физиономия Ключника:

— Доброе утро, ваше высочество! Э-э-э… мэтр Джиэро спрашивал о вас раза три или четыре…

— Все. Я побежала… — выдохнула принцесса, и, закусив губу, сделала шаг вперед…

…Сидение на лавочке рядом с дверями городской тюрьмы Варис ненавидел больше всего на свете. И не потому, что здесь, рядом со стенами Кошмара, время тянулось, как еловая смола, и час ожидания казался длиннее суток. Проблема была в другом — здесь, в четырех шагах от узенького окна-бойницы, были слышны отголоски истошных воплей и хрипов пытаемых внизу людей. А еще дикий хохот и плач узников, сошедших с ума от боли, страха и отчаяния. Час-полтора ожидания — и голоса заключенных обретали глубину и четкость, а перед внутренним взором Вариса возникали образы всего того, что с ними творили палачи.

Мысленный счет или попытки думать о чем-нибудь почти не помогали. Вернее, не помогали вообще: обычно к обеду Варис начинал чувствовать, как его пожирает ненависть ко всем тем, кто служит в королевской тюрьме, а к заходу солнца переносил ее на Иаруса Молниеносного. Отправившего свою родную дочь в Кошмар.

Увы, других лавочек перед стенами тюрьмы не было. И желание убивать тварей, получающих удовольствие от чужой боли, становилось все острее и острее…

Да, конечно, при желании можно было ждать и стоя. Или прогуливаться где-нибудь неподалеку. Но такую возможность Кулак даже не рассматривал: любое проявление слабости обязательно вызвало бы насмешки у охранников Кошмара. А доставлять им такое удовольствие Кулак не собирался. Поэтому, проводив взглядом фигурку ее высочества, он привычно натягивал на лицо пренебрежительную ухмылку, усаживался в самый центр единственной скамьи и закрывал глаза. Делая вид, что дремлет.

Однако 'спать' получалось недолго — за час до полудня из Кошмара выбирался его комендант, мессир Дюк Лейст. И, усевшись на скамью рядом с Кулаком, часа по два-три разглагольствовал об однообразии и скуке, царящей в стенах его тюрьмы.

Портить отношение с этим человеком Кулаку не хотелось, поэтому все время до его ухода он старательно поддерживал беседу, при этом изо всех сил стараясь не потерять лица. А это было не так легко: как правило, новости Кошмара вызывали у него либо приступ тошноты, либо омерзение.

'Вчера, сажая на кол вора, пойманного на городском рынке, Гной направил острие не туда, и эта тварь умерла еще до того, как закончилась казнь!!!' Нет, к казням Варис привык. И не боялся ни смерти, ни увечий. Однако одна мысль о том, что смерть может прийти к нему в виде Кровавого Орла или Последнего Глотка, вызвала безотчетный страх. И желание держаться как можно дальше и от Кошмара, и от тех, кто в нем служит. Только вот возможности оставить свое место у него не было…

…В это день мессир Лейст выбрался погреться на солнышке только после обеда. И опустился на лавочку в таком мерзком настроении, что Варис мысленно взвыл: слушать новости, которые смогли расстроить Дюка по прозвищу Крюк-под-Ребро, ему совершенно не улыбалось.

— Детоубийца сдохла… — пробормотал комендант вместо приветствия. — Представляешь?